Фильм снят по мотивам романа Алессандро Барикко «1900. Легенда о пианисте» (Novecento, 1994).
Новеченто – 1900-й – это не только цифра, обозначающая год. Так зовут гениального пианиста-самоучку, родившегося на борту океанского лайнера. У него нет ни документов, ни гражданства, ни родственников, только имя, данное кочегаром, нашедшим ребенка. 1900-й никогда не покидал корабля, никогда не ступал на твердую землю.
В бурю и в штиль он не отрывается от клавиш. Книга представляет собой драматический монолог, пронизанный удивительной музыкой и океанским ветром.
Кажется, что Господь Бог управляет Вселенной, перебирая людские судьбы, как клавиши громадного рояля. Читать книгу «1900-й. Легенда о пианисте» очень удобно в нашей онлайн-библиотеке на сайте или в мобильном приложении IOS, Android или Windows. Надеемся, что это произведение придется вам по душе. Это не обычная книга. Воспоминания о прекрасном времени. Чистейшая музыка, мелодия волн, песнь моря.
Слова, идущие из самого сердца. Память о друге, об уникальном музыканте, равного которому не было и не будет. Его тонкие пальцы, парящие над клавишами, и сейчас возникают в памяти старого трубача, стоит только закрыть глаза.
И его музыка, ни на что не похожая, прекрасная. Она уносит в те далекие дни, когда пароходы перевозили в молодую страну ее новых жителей. Отчаявшихся и полных надежд. Когда в салоне первого класса шампанское лилось рекой, и танцевали нарядно одетые дамы, и за роялем сидел тот самый, неповторимый, чья жизнь началась на корабле, и на корабле прошла. Тот, кто узнавал о мире из чужих воспоминаний, но словно видел его своими глазами. Тот, кого так и не дождались миллионы дорог, разбегающиеся на миллионы сторон от корабельного трапа.
День за днем он играл для них. Всю жизнь и одно мгновение. И тот, кто слышал его музыку, уже никогда ее не забудет. Прекрасная и очень странная книга.
Начать хотя бы с того. Что «1900-ый» считается, вроде бы, романом, хотя иные рассказы будут пообъемнее. Я решила пойти с собой на компромисс и считать его повестью. Итак, это повесть об уникальном человеке, ровеснике 20 столетия. Родившийся без родителей и без родины, гениальный пианист, всю свою не очень долгую жизнь проживший на корабле.
Девятисотый – брошенный ребенок неизвестных родителей, усыновленный роялем и океаном. А сама повесть – внебрачное дитя музыки и театра. Она представляет собой монолог к ремарками, написанный изначально для театральной сцены, и воображение читателя как будто раздваивается, одновременно показывая молодого человека за клавишами рояля на борту огромного лайнера посреди безграничного океана – и чернокожего актера на маленькой, практически пустой сцене. А от музыки тексту достался ритм: он резко сменяется, то порывисто скачет и обрывается на самой громкой ноте, то течет плавно и медленно, как сложная музыкальная импровизация.
Повесть пропитана дыханием музыки, любовью к ней; музыка для Девятисотого – это вся его жизнь, его вера, его сила. И во многом фигура Девятисотого схожа с самим двадцатым веком, трагическим и гениальным. Я бы не назвала этот текст филигранным или безупречным, но он чарующий, образный и удивительный – едва ли кому-то часто доводится читать нечто подобное.
Если что и можно поставить ему в упрек, так это краткость. О Девятисотом, об этом странном, безмерно одиноком обитателе Океана хочется узнать куда больше, чем нам позволено. Шум волн, отвратительные крики чаек - как будто кого-то убивают, где-то из-под палубы доносится лязг и размеренный гул двигателя, откуда-то сверху долетают обрывки разговора ни о чем и приглушенный смех. Невидимая взвесь морской воды оседает на лице и руках, чуть ощутимый привкус соли.
Время - ранние сумерки, такие пронзительные в море. В прозрачном воздухе за линией горизонта, изгибаясь, скрывается солнце. И вот последние лучи, но еще не темно. Все звуки сливаются в песню моря и путешествия. У Тысяча Девятисотого был джаз, а у меня будет Шопен - легкий, изысканный, милый, сентиментальный вальс. И-и-и, раз-два-три, раз-два-три. А еще виолончель, нет, не труба, а виолончель.
Струны дрожат от прикосновений к клавишам и движения смычка - чистый звук переливается и утекает в море, растворяясь где-то там, в волнах и воздухе. И-и-и, раз-два-три, раз-два-три. И можно танцевать, потому что когда танцуешь, невозможно умереть и ты чувствуешь себя Богом. И я заколдую этот вечер и эту ночь, и буду танцевать и буду Богом. А впереди такой долгий путь, который только начинается.